Пенал "Велогонки", тубус

Эстетика древнерусского города

Поэтому, кстати, могли делать­ся такие изображения города, на которых практически полностью опускалась жилая застройка и оставлялись лишь стены и церкви. Таким образом, взаимоотношения архи­тектурных и градостроительных объектов, обладавших различными степенями значи­мости и располагавшихся в разных типоло­гических рядах, были сложными, иногда прямыми, но чаще косвенными и отдален­ными. И само подобие архитектурных форм проявлялось по-разному, тоже в разных сте­пенях — от буквального сходства близких по значимости однотипных построек — до ус­ловных, ассоциативных связей разнородных зданий и градостроительных комплексов че­рез посредство вышестоящих, более общих и универсальных образов. Степени такого по­добия — это степени близости к идеалу, Богу, который и был в Средневековье «ме­рой всех вещей». В общей картине мира образная струк­тура города должна была пониматься как предустановленная «высшая реальность» (ср. философский термин «средневековый реализм»). Она не создавалась человеком каждый раз заново из конкретных зданий и сооружений, а, неизменно существуя в своей умозрительной исходной идее, лишь как бы проявляла себя через них в данном месте, в меру реальных возможностей.